Семинар BBNJ в Коста-Рике

8 и 9 марта я провел в Пунтаренасе, Коста-Рика, центральноамериканский семинар по развитию потенциала министерств иностранных дел, участвующих в реагировании на резолюцию 69/292 Генеральной Ассамблеи ООН (ГА ООН) о проведении переговоров по новому правовому инструменту для решения сохранение и устойчивое использование биоразнообразия за пределами национальной юрисдикции (BBNJ) в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву и помощь мировому сообществу в реализации Целей устойчивого развития ООН (особенно ЦУР 14 по океану). 

Как насчет этого для полного рта? Перевод: мы помогали государственным деятелям быть готовыми к переговорам о том, как защитить растения и животных, которые находятся вне законного контроля какой-либо страны в глубинах и на поверхности пресловутых открытых морей! Где пираты…

На семинаре были представители Панамы, Гондураса, Гватемалы и, конечно же, принимающей стороны, Коста-Рики. В дополнение к этим странам Центральной Америки там были представители Мексики и пара человек из Карибского бассейна.

71% поверхности нашей планеты занимает океан, из них 64% — открытое море. Деятельность человека происходит в двухмерных пространствах (морская поверхность и морское дно), а также в трехмерных пространствах (водная толща и недра морского дна) открытого моря. ГА ООН потребовала нового правового инструмента, потому что у нас нет единого компетентного органа, ответственного за районы BBNJ, нет инструмента для международного сотрудничества и нет четко сформулированного способа признать, как разделить районы BBNJ как общее наследие для всех на планеты (а не только тех, кто может себе позволить пойти и взять ее). Как и всему океану, открытому морю угрожают хорошо известные и накапливающиеся угрозы и человеческое давление. Отдельные виды деятельности человека в открытом море (например, рыболовство, добыча полезных ископаемых или судоходство) управляются конкретными отраслевыми организациями. У них отсутствуют последовательные правовые режимы или полномочия, и, конечно же, отсутствует механизм межсекторальной координации и сотрудничества.

Наши тематические докладчики, тематические исследования и круглые столы подтвердили проблемы и обсудили решения. Мы уделили время обсуждению совместного использования выгод от морских генетических ресурсов, наращивания потенциала, передачи морских технологий, инструментов управления районами (включая морские охраняемые районы за пределами действия национальной юрисдикции), оценок воздействия на окружающую среду и сквозных вопросов (включая надежное правоприменение, соблюдение и разрешение споров). разрешение). По сути, вопрос заключается в том, как распределить дары открытого моря (известные и неизвестные) таким образом, чтобы это касалось глобального общего наследия. Всеобъемлющей концепцией была необходимость управлять использованием и деятельностью таким образом, чтобы это было справедливым сегодня и равноправным для будущих поколений.

Меня пригласили туда, чтобы поговорить о Саргассовом море и о том, как им «управляют» как районом, находящимся за пределами национальной юрисдикции. Саргассово море находится в Атлантике, в значительной степени определяется четырьмя значительными океанскими течениями, которые образуют круговорот, внутри которого растут большие маты саргассума. Море является домом для множества мигрирующих и других видов на протяжении всего или части их жизненного цикла. Я состою в Комиссии по Саргассову морю, и мы гордимся тем, как мы продвигаемся вперед. 

Мы уже выполнили домашнюю работу и сделали научное обоснование уникального биоразнообразия Саргассова моря. Мы оценили его состояние, провели инвентаризацию деятельности человека, сформулировали наши цели сохранения и определили рабочий план для достижения наших целей на нашей территории. Мы уже работаем над тем, чтобы добиться признания нашего особого положения в соответствующих и компетентных учреждениях, занимающихся рыболовством, мигрирующими видами, судоходством, добычей морского дна, подводными кабелями и другими видами деятельности (более 20 таких международных и отраслевых организаций). И сейчас мы исследуем и пишем наш План управления Саргассовым морем, первый «план управления» для района открытого моря. Таким образом, он будет охватывать все сектора и виды деятельности в Саргассовом море. Кроме того, он обеспечит всеобъемлющую основу для сохранения и устойчивого использования этой знаковой экосистемы, которая полностью находится за пределами какой-либо национальной юрисдикции. Следует признать, что у Комиссии нет юридических полномочий по управлению, поэтому мы просто будем давать указания нашему Секретариату и давать советы сторонам, подписавшим Гамильтонскую декларацию, которая учредила официальную зону сотрудничества в Саргассовом море и нашу комиссию. Именно Секретариат и подписавшие стороны должны будут убедить международные и отраслевые организации следовать этим рекомендациям.

Уроки, извлеченные из нашего тематического исследования (и других), а также лежащие в основе обоснования переговоров по новому инструменту, очевидны. Это будет непросто. Нынешняя система минимальных регулирующих структур по умолчанию приносит пользу тем, у кого больше технологических и финансовых ресурсов. В нашу нынешнюю систему также встроены коммуникационные, нормативные и другие проблемы. 

Начнем с того, что существует несколько «компетентных органов» и мало координации или даже связи между ними. Одни и те же национальные государства представлены во многих из этих международных и отраслевых организаций. Тем не менее, у каждой организации есть свои особые договорные требования к мерам защиты, процессам и критериям принятия решений. 

Кроме того, иногда представители той или иной страны в каждой организации разные, что приводит к противоречивым позициям и заявлениям. Например, представитель страны в ИМО и представитель этой страны в ИККАТ (орган управления тунцом и мигрирующими видами) будут двумя разными людьми из двух разных агентств с разными директивами. А некоторые национальные государства прямо сопротивляются экосистемным и предупредительным подходам. Некоторые организации несут бремя доказывания неправоты — даже просят ученых, неправительственные организации и защищающие национальные государства показать, что рыболовство или судоходство негативно сказываются, — вместо того, чтобы признать, что негативное воздействие должно быть смягчено для всеобщего блага.

В нашем тематическом исследовании или в этом новом инструменте мы рассматриваем конфликт по поводу прав на устойчивое использование биоразнообразия. С одной стороны, у нас есть биоразнообразие, равновесие экосистем, общие преимущества и обязанности, а также решение медицинских угроз пандемии. С другой стороны, мы рассматриваем защиту интеллектуальной собственности, которая ведет к разработке продуктов и прибылей, независимо от того, получены ли они из суверенитета или прав частной собственности. И добавьте к этому, что некоторые виды нашей деятельности человека в открытом море (особенно рыболовство) уже представляют собой неустойчивую эксплуатацию биоразнообразия в их нынешнем виде, и их необходимо свернуть.

К сожалению, нации, выступающие против нового инструмента управления биоразнообразием за пределами национальных юрисдикций, как правило, имеют ресурсы, чтобы брать то, что они хотят, и когда они этого хотят: используя современных каперов (пиратов), поддерживаемых их родными нациями, как это было в 17, 18 и 19 века. Точно так же эти страны приходят на переговоры с большими, хорошо подготовленными, хорошо обеспеченными ресурсами делегациями с четкими целями, которые поддерживают их личные интересы. Остальной мир должен встать и считаться. И, возможно, наши скромные усилия, направленные на то, чтобы помочь другим, более мелким развивающимся странам, стать готовыми, принесут дивиденды.